О.В.Литвинюк

(Екатеринбург)

 

Животный символизм и зоолатрические представления

в «Толковом Евангелии» Феофилакта Болгарского

 

Правление династии Романовых в истории русской культуры ассоциируется в первую очередь с традициями религиозного мировосприятия. Само понятие легитимности монархической власти на Руси было связано с православием. На протяжении всей истории правления династии каждый из ее представителей уделял огромное внимание духовному совершенствованию человека, способствовал распространению христианской веры. Под покровительством Романовых открывалось большое количество церковно-приходских школ, издавалась богослужебная и толковая литература на русском и церковнославянском языках.

Одна из наиболее популярных на Руси книг — «Благовестник», или «Толковое Евангелие» — была написана Феофилактом, архиепископом Болгарским, первоначально на греческом языке, затем в Болгарии переведена на славянский, оттуда в рукописи проникла в Россию.

В России «Благовестник» стал излюбленной книгой, о чем свидетельствуют многочисленные списки. Книга представляет собой подробнейшее толкование четырех канонических Евангелий. «Благовестник» во многом повлиял на формирование православного сознания русских. Исследование «Толкового Евангелия», таким образом, поможет получить представление о духовном мире людей целой эпохи правления Романовых, об истоках их религиозных воззрений.

Автор «Благовестника» блаженный Феофилакт начал свое служение в Константинополе в сане диакона Великой Церкви. Обязанностью Феофилакта как ближайшего помощника патриарха было объяснять Священное Писание и составлять поучительные слова от имени патриарха. Впоследствии Феофилакт стал архиепископом Болгарским. Большую часть его наследия составляют экзегетические работы. В них можно обнаружить характерные мотивы верований, в среде которых формировалось христианское вероучение. В данном случае речь пойдет о животном символизме «Толкового Евангелия» и древних зоолатрических культах как его источниках.

Обожествление животных, как известно, было очень распространено в древних религиях. При этом «влияние на формирование христианства более ранних религий классовых обществ — древних религий Греции, Египта, Передней Азии (Сирия, Вавилон, Иран), древнееврейской религии — уже давно доказано учеными… В числе разных форм религии (земледельческих культов плодородия, культов предков и т.д.) на формирование и развитие мировых религий оказали влияние и культы животных. Они прослеживаются в пережиточных представлениях о богах в образах животных»1.

Феофилакт толкует все названия животных и птиц, которые встречаются в евангельских текстах, приписывая им большей частью аллегорический смысл. Среди птиц центральное место занимает голубь. Голубь считался священной птицей у многих народов2. Он часто выступает в сказаниях как посредник между богом и людьми, приносящий весть о спасении. Феофилакт в своем комментарии также неизменно делает голубя представителем сакральной сферы. Так, толкуя притчу об изгнании торжников из храма в Евангелии от Матфея (21, 12–13), он пишет: «Ныне продают голубей те, которые продают саны церковные: ибо они продают благодать Духа, которая есть голубь». В толковании Евангелия от Марка (11, 15–18) находим: «Испровергаются также и седалища продающих голубей, то есть престолы архиереев, продающих духовные дары, ибо голубь есть образ Духа Святого». То же читаем и в комментарии Евангелия от Иоанна (2, 12–17): «Подобно тогдашним торговцам грешат и многие из первосвященников, когда они продают в церкви голубей — духовные дарования».

В восточных религиях (сирийской, финикийской, египетской) голубь также играл роль птицы Божьей. В древнееврейской религии голубь считается символом чистоты, и об этом упоминает Феофилакт в своем «Благовестнике». Комментируя фразу из Евангелия от Марка (1, 6) «Бе же Иоанн оболчен власы вельблужди, и пояс усмен о чреслех его, и ядый акриды и мед дивий», он пишет: «…птица Иоаннова… была вместе и образом духовной пищи тогдашних иудеев, которые не ели чистых птиц небесных».

«Христианская религия заимствует этот образ. Голубица в образе Святого Духа — это перенесенное из древнеязыческих религий обожествление птицы, которая возносится с земли на небо, там общается с богами, передает им вести и просьбы людей, опускается с неба в виде «Духа Святого», мечется в пламени пожара, вызывая суеверный страх, олицетворяет сама бурю, ветер, наконец усаживается на крыше неба, над престолом бога, над головой бога, «почиет на нем», осеняет его крылами»3.

Божественной птицей в комментарии Феофилакта предстает перед нами и петух, «ибо петух означает рассудок, пробуждающий нас от сна бессознательности» (ком. Ев. от Марка 13, 30–37). И только в одном случае птицы являются нам как враждебные начала, тоже, однако, не лишенные потусторонней силы. Комментируя фразу из Евангелия от Марка (4, 3–12) «И бысть егда сеяше, ово паде при пути, и приидоша птицы, и позобаша е», толкователь пишет: «птицы небесные, то есть демоны, владеющие в воздухе».

Животное, несомненно принадлежащее, по Феофилакту, к сакральной сфере — это овца: «под овчей купелью разумей, пожалуй, благодать крещения» (Ин 5, 14–16), «овцами назвал он апостолов, как людей незлобивых» (Мк 14, 26–36), «продают овец — простой и обыкновенный народ» (Ин 2, 12–17). Таким образом, толкователь продолжает евангельскую метафору о Христе — пастыре и его учениках — стаде, которое послушно следует его заповедям и приближается тем самым к божественной сущности. «Ученые полагают, что образ Христа сложился под влиянием божеств других религий — в частности, египетского Оссириса, греческого Гермеса с ягненком на плече. Ранние христиане называют Иисуса Христа «агнцем», изображая его барашком»4.

Обратимся далее к образам животных «со знаком минус». Интересно, что многие из них у разных народов считались в прошлом, или даже остаются до сих пор, священными. К примеру, волк обожествлялся эллинами, всем известна легенда о волчице, выкормившей Ромула и Рема и ставшей затем символом города Рима. Среди славянских же народов бытует поверие о волках-оборотнях, поэтому для нашей традиции более характерно отрицательное отношение к волку. Феофилакт также подразумевает под волками еретиков (Ин, 10, 1–5), мысленных врагов (Ин 10, 10–15), которых, по утверждению Феофилакта, Писание также называет и львом, и скорпионом, и змием.

Если лев в «Благовестнике» предстает большей частью как «дружественное» животное: «львы — царствующие в нас добрые помыслы» (Ин 4, 28–30), то змеи и скорпионы — и это привычно для нас — у Феофилакта неизменные символы греха и зла: «Ибо змеи и скорпионы суть полки бесов, пресмыкающиеся долу, и те из них, кои более скрытым образом поражают, суть скорпионы» (Лк 10, 17–20), «скорпионов, то есть погрешностей по-видимому малых и тайных … однако ж и тех, смертоносных, так и от змей, считаемых, видимо, вредными, то есть от грехов» (Лк 15, 22–24).

Между тем, «змеи занимают видное место в религиях мира как воплощения, вместилища или символы высоких божеств. Таковы были гремучая змея, которой поклонялись натчезы в храме Солнца, и змея, принадлежавшая божеству ацтеков, Кецалькоатлю. Змеи до сих пор служат предметами поклонения у негров Невольничьего берега, но не сами по себе, а из-за воплощенного в них божества»5.

В христианской традиции образ змеи — резко отрицательный (змей — искуситель), но это также существо, наделенное сверхъестественной силой. Следы культа змей обнаруживаются в некоторых еретических учениях, которые развились на почве христианства. «Слияние древних обрядов офиолатрии (почитание змей) с мистическими представлениями гностицизма проявляется в культе, который… полухристианская секта офитов посвящала ручным змеям»6. С разного рода ересями не устает бороться Феофилакт.

В раннехристианскую эпоху черты животных прослеживаются даже в образах некоторых христианских святых, бывших в прошлом местными божествами. На древних старинных иконах они иногда изображались с птичьими или звериными головами7. Такое представление находим и в «Благовестнике». В предисловии к толкованию Евангелия от Марка Феофилакт пишет: «Евангелие от Иоанна имеет лице льва: ибо лев есть образ царской власти. Евангелие от Марка сравнивается с орлом: потому что оно начинается с пророчества об Иоанне, а дар пророческой благодати, как дар остраго видения и прозрения в отдаленную будущность, можно уподобить орлу, о котором говорят, что он одарен самым острым зрением, так что он один из всех животных, не смежая очей, взирает на солнце. Евангелие от Луки подобно тельцу: потому что начинается со священнического служения Захарии, возносившаго фимиам за грехи народа: тогда приносили в жертву и тельца»8.

Древний человек почитал животных за их превосходство в силе, храбрости или хитрости и склонен был приписывать им душу, способную, подобно человеческой, жить после смерти в другом, потустороннем мире. Впоследствии это представление сливается с мыслью о том, что животное может быть перевоплотившимся божеством, поэтому обладает сверхъестественной силой, которую не теряет даже после смерти.

В ортодоксально христианском «Толковом Евангелии» Феофилакт Болгарский неизменно связывает животных со сверхъестественными силами — наследие зоолатрических культов прошлого. Однако животные воспринимаются уже лишь в качестве символов определенных божественных проявлений. Современное содержание этих символов в сознании славян во многом и было сформировано благодаря этому тексту, в котором отражаются древнейшие верования людей.

 

Примечания

1 Соколова З.П. Культ животных в религиях. М., 1972. С.157.

2 Там же. С.180.

3 Там же. С.181.

4 Там же.

5 Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. С.386.

6 Там же.

7 Соколова З.П. Культ животных … С.181.

8 Толковое Евангелие.