Т.А.Исаченко
(Москва)
Молитва Маргариты Михайловны Тучковой
в дневнике государыни императрицы
Марии Александровны
В последние годы издано
значительное количество работ, посвященных династии Романовых, биографиям
отдельных ее представителей, их трагическим судьбам после 1917 г., вопросам престолонаследия.
Современная историография пополнилась исследованиями, в которых специально
рассматривается генеалогия династии1. Одним из замечательных изданий
прошлых лет является публикация источников А.Н.Боханова и Д.И.Измаил-заде,
которая представляет читателям документальные сведения в дневниковых записях,
фотографиях, письмах, а также биографии царственной семьи2.
Новые сведения,
открывающиеся исследователям по мере обращения к архивам, позволяют не только
регулярно пополнять круг источников, но и вносить некоторые дополнения в ранее
сложившиеся схемы. Документированные факты помогают восстановить картину жизни
императорской семьи, и мы, еще не отдавая полностью себе отчет, вдруг видим
ранее скрытые от посторонних глаз стороны жизни августейшей семьи, начинают
звучать струны старинных мелодий.
Работая с этими необычными,
очень личными, документами, мы невольно оказываемся свидетелями промыслительной сущности, сопровождавшей семью от начала до
конца. Одно из таких открытий коснулось нас при разборе фонда Дворцовых
библиотек, сформированного из материалов, поступивших в Библиотеку им.
В.И.Ленина после 1917 г.
Описание фонда 492 было
осуществлено только к 1993 г.3. В силу этого обстоятельства многие
документы до указанного времени остались не только не опубликованы, но и вообще
никому не известны.
Среди прочих замечательных
материалов этого архива наше внимание привлек дневник государыни императрицы
Марии Александровны, супруги российского императора Александра II
Освободителя, родившейся 27 июля (8 августа) 1824 г. в Дармштадте и вступившей
в брак с императором в 1841 г.
Немка по происхождению (дочь
Людвига II, Великого герцога Гессенского и Рейнского и
принцессы Вильгельмины Баденской),
Мария Александрована приняла православие и много
сделала для женского образования и благотворительности. Благодаря ее стараниям
в России были учреждены всесословные женские учебные заведения; ей же обязаны
своим возникновением женские епархиальные училища. В области
благотворительности особенно важной заслугой Марии Александровны является
учреждение Красного Креста. Покровительство императрицы простиралось на
Российское миссионерское общество, попечение о слепых, распространение
духовно-нравственных книг4.
Портрет императрицы Марии
Александровны удачно дополняют воспоминания графа Михаила Владимировича
Толстого, известного историка прошлого века5, несколько раз имевшего
возможность наблюдать императрицу в поездках и сопровождавшего ее по новгородским
местам.
Так, граф Толстой пишет:
"В 1862 г. я имел счастье лично поднести Государю и Государыне при
торжестве Тысячелетия (имеется в виду торжество Тысячелетия России с открытием
памятника в Новгородском Кремле — Т.И.) мою книгу о святынях Новгорода6
и был назначен сопровождать Ее Величество при обозрении новгородских
древностей. Здесь Государыня Императрица вполне обнаружила всю глубину своих
исторических и археологических познаний. Между прочим, она просила показать ей
в Софийском соборе древнюю артосную панагию, а когда
старик ключарь подал ей вместо того наперсную панагию владыки Пимена, она
обратилась ко мне и сказал по-французски: "Может быть, я не так
выразилась, не нужно ли сказать панагиар?"
"Много ли найдется русских дам, — заключает Толстой, — которые знали бы
такое техническое слово?"
Это живое воспоминание о
русской царице и ее высокая оценка виднейшим представителем русской ученой
аристократии хорошо дополняет образ Марии Александровны.
Еще одним штрихом к этому
портрету служит обнаруженный в архиве дневник.
Рукопись небольшого формата,
в 16-ю долю листа, в лиловом бархатном переплете с золотым тиснением и фигурной
металлической застежкой в виде листка. На верхней крышке — следы некогда
прикрепленного металлического Распятия, ныне отсутствующего. Защитные листы
оклеены белым муаром. Обрез золотой. На обороте верхней крышки переплета (и это
тоже очень показательно) — экслибрис: “Двора Е<е>. И<мп>. В<еличества>
Великой княгини Елисаветы Феодоровны”.
Рядом номер — 312.
Дневник государыни
императрицы велся, начиная с марта 1841 г. (то есть почти с начала замужества:
16 (28) апреля 1841), кончая сентябрем 1859 г. Места записей дневника обозначены
на обложке рукописи — Берлин, Аничков <дворец>, Царское Село, Дармштадт.
Записи сделаны преимущественно по-немецки и по-французски. На русском сделаны
лишь две записи: молитва на л. 47 (кириллицей) и детской рукой Великого князя
Сергея Александровича: “Мама”.
Молитва представляет собой,
по всей видимости, фрагмент канона (не отождествлен). Запись сделана красивым
полууставом, по нижнему краю листа сопровождается пометой руки Марии Александровны
с указанием на 1849 г. Из записи следует, что молитва принадлежит руке игуменьи
Спасо-Бородинского монастыря матери Марии (Тучковой).
Перед нами текст молитвы на л. 47:
(вставить
текст на древнерусском языке)
Соседство имен — матери Марии (Тучковой), Великой
княгини Елизаветы Федоровны. Великого князя Сергея Александровича и императрицы
— на небольшом пространстве дневниковых записей наводят на определенные
раздумья. То, что известно нам о последующей судьбе этих людей, придает
соседству имен промыслительный характер.
Игуменья Спасо-Бородинского
монастыря Мария (Маргарита Михайловна Тучкова, урожденная Нарышкина, 1781–1852
гг.) поддерживала тесные отношения с императрицей. 1812 г. запечатлен в ее
судьбе гибелью мужа, павшего при Бородино. Невосполнимость потери,
увеличившаяся пропажей тела убитого мужа, побудила княгиню выкупить земли близ
Бородино и основать Спасо-Бородинский монастырь.
Обитель стала местом неусыпаемой молитвы жен,
матерей, сестер, дочерей погибших, и долгие годы народ России стекался к Бородино
(а позже — к Храму Христа Спасителя в Москве), чтобы почтить память павших7.
Часто посещали монастырь и
государь император Александр II с Императрицей. Богатый
духовный опыт матери Марии, состоявшей в переписке с митрополитом Московским
Филаретом8, и ее возраст (в 1849 г. Тучковой было уже 68 лет, тогда
как Марии Александровне лишь 25) позволяют считать игуменью Марию духовной
матерью императрицы. Сохранились сведения о том, что Тучкова была восприемницей
Марии Александровны при переходе ее из лютеранства в православие.
Для нас же важно то, что
судьбы женщин во многом схожи. И ту, и другую постигла участь безвременной
утраты (у императора была побочная связь, позже перешедшая в морганатический
брак с княжной Екатериной Долгоруковой). Обе в своем духовном одиночестве оставались
верны своим мужьям, являя образец христианских жен, полных смирения, терпения и
любви.
Есть и еще одно удивительное
совпадение. Император Александр II Освободитель (1881) и его
сын Великий князь Сергей Александрович9, московский
генерал-губернатор и основатель Императорского Палестинского Общества (1905),
погибли от бомб террористов. Генерал Тучков также погиб при Бородино от
разорвавшего его на куски неприятельского снаряда.
Нередко в историографии
(особенно в советской историографии) в отношении членов императорской фамилии
вырабатывались клише и стереотипы, искажающие первообраз. Так Мария Федоровна,
мать последнего государя императора, как и Мария Александровна, его бабушка
нередко вырисовывались фуриями, преследовавшими своих невесток, докучавшими
мужьям. Между тем следует вспомнить: "не собирают смокв с терния".
Долгая жизнь Марии Федоровны (молитвами царственных мучеников) и полная
благотворительной энергии жизнь Марии Александровны разрушают эти стереотипы.
Не светские львицы и львы правили Россией, распоряжаясь ею, как им вздумается,
а православные христиане и христианки. Человек не избавлен от ошибок. Не были
избавлены от ошибок и правившие Россией государи. Последствия либеральных
реформ царя Александра II не раз аукнулись России. Об
ошибках отца говорил с сыном (будущим Николаем II) император Александр III, и это
зафиксировано в дневниках.
Святые старцы не зря
считали, что самые тяжелые подвиги на земле — игуменский и царский (преп.
старец Серафим (Мотовилов).
Для нас сейчас важно другое.
Обращение к первоисточникам последовательно разрушает ложные представления о
членах императорской фамилии. Основание той ноши, которую несет на себе
венценосный помазанник, неизбежно приведет народ России к идее восстановления
монархии.
Не той монархии, которая
искусственно конструируется в умах монархических движений и партий, а той
единственной, посланной от Бога власти, которая удерживала Россию веками.
А партии и движения своей
просветительской деятельностью могут лишь способствовать осознанию этой
неизбежности.
(?) Вставить фото с. 47.
1 Genealogisches Handbuch des Adels . Серия Княжеские Дома. Родословная Романовых опубликована в трех томах: Bd.2 (1953,74–83), 4 (1956, 131–140), 8 (1968, 156–167); A genealogy of the Pomaniv Dynasty from the emperor Nikolalas 1 to the present time. 1825–1994. Compled by Pieter Broek. London, 1994; Ferrand J. Il est toujours des Romanov ! (Романовы навсегда!_ Paris, 1995; Назаров М.В. Кто наследник Российского престола? М., 1996. С.160–182; Пчелов Е.В. Генеалогия рода Романовых 1855–1997. М., 1998.
2 Российский Императорский Дом. Дневники. Письма. Фотографии. М., 1992. (Издание подготовлено А.Н.Бохановым и Д.И.Измаил-заде)
3 Собрание материалов Дворцовых библиотек. Ф.492. М., 1991 (машинопись).
4 См. о ней: Кончина и погребение в Бозе почившей государыни императрицы Марии Александровны, великой матери русской земли. М., 1880. Императрица Мария Александровна. СПб., 1881.
5 Корсунский И.Н. Граф М.В.Толстой // Богословский вестник. 1896. № 3. С.452–474.
6 Толстой М.В. Святыни и древности Великого Новгорода. М., 1862. Книга неоднократно переиздавалась.
7 Брайковский А.А. Монастырь во имя Спасителя на Бородинском поле и его основательница М.М.Тучкова. М., 1912; Шахова Е. Памятные записки игуменьи Марии. СПб., 1865; Тучкова Мария. Бородинское сказание. М., 1909.
8 Филарет (Дроздов), митрополит. Письма митрополита Филарета к игуменье Спасо-Бородинского монастыря Марии Тучковой. М., 1868.
9
Боханов А.Н. Великий князь Сергей Александрович // Российские консерваторы. М.,
1997. С.323–371.