К вопросу о так называемой "записке Юровского".
(из готовящейся к изданию книги Ю.А. Жука "Расстрел царской семьи: факты и выводы")

В апреле 1925 года, находящееся в Ленинграде Кооперативное Издательское Т-ва "Былое", выпустило в свет книгу В.С. Панкратова "С царем в Тобольске", посвятив ее выпуск траурному событию - кончине ее автора, скоропостижно скончавшегося 5 марта 1925 года.

(С 21 августа 1917 года по 24 января 1918 года В.С. Панкратов исполнял обязанности "комиссара по охране бывшего царя Николая Александровича Романова, его супруги и его семейства, находящегося в Тобольске", на должность которого он был назначен, непосредственно, Министром председателем А.Ф. Керенским.)

В 1926 году в Свердловске выходит книга П.М. Быкова "Последние дни Романовых", автор которой вкратце изложил историю Царской Семьи, практически, с момента отречения ГОСУДАРЯ.

Рассказывая о судьбе Царской Семьи на страницах этой книги, он упомянул не только некоторые детали Ее расстрела ( об этом он уже рассказывал в своей работе "Последние дни последнего царя" ), но и дал более полные сведения о поиске Ее трупов белогвардейским следствием, а также об убийстве и поиске трупов Великих Князей, лишенных жизни в Алапаевске с чудовищной жестокостью.

Думается, что это событие переполнило, что называется, чашу терпения бывшего коменданта ДОН.

Где-то в начале марта 1927 года он сносится с директором Музея Революции С.И. Мицкевичем, с которым договаривается о передаче в музей своего "исторического" оружия.

На эту встречу он приглашает своего бывшего помощника Г.П. Никулина, с которым и приходит в музей 13 марта 1927 года.

Помимо сданного оружия и прочих документальных материалов, Я.М. Юровский и Г.П. Никулин записали там свои воспоминания.

В мае 1964 года, во время беседы в студии звукозаписи Комитета по Радиовещанию при Совете Министров СССР Г.П. Никулин вспоминал:

"М.М. Медведев:
- Писал он воспоминания?
Г.П. Никулин:
- Писал он воспоминания. Писал он в двадцатых годах короткие воспоминания. Причем такой, знаете... Он по своей скромности не называл ничью фамилию, в том числе и свою. Он там писал: "комендант-то", "комендант- то-то". Излишняя такая была, ложная такая, знаете... Он не понимал, что для истории надо было назвать, хотя бы себя. И затем, в 1933 ( в 1934 г. - Авт.) году, уже в Екатеринбурге (Свердловске - Авт.), уже в Партархиве он тоже написал свои воспоминания, которые там [до сих пор] находятся.
О чем он там написал, я не знаю. Я не читал этих воспоминаний. Так, что вот...
Ну, надо вам сказать, что когда мы еще вели беседу в музее Революции (это было в 1927 году), куда мы сдали оружие - пистолеты. Он - свой, я - свой. Мой - Кольт, а его был Маузер короткий. Потом, там [находится] мое Удостоверение, моя автобиография [и] моя фотокарточка. Расписка у меня в этом есть. Мы там вели беседу. [Там] тоже записывали наши какие-то воспоминания. Не в таком порядке, как сейчас, а стенографистка была. Но ничего этого мы найти не смогли." (10)

Ознакомившись с ответом Г.П. Никулина, думаю, станет ясно, что под "короткими воспоминаниями" он имел в виду ту самую "записку Юровского", копия текста которой была передана бывшему коменданту Дома особого назначения М.Н. Покровским осенью 1920 года.

Проживая постоянно в Москве с сентября 1919 года, Г.П. Никулин продолжает поддерживать с Я.М. Юровским самые дружеские отношения. С годами эти взаимоотношения окрепли еще больше и, со слов очевидцев этой дружбы, переросли в почти что родственные. Естественно, что при таких отношениях они часто встречались и ходили друг к другу в гости.

Вероятнее всего, что именно во время одной из таких встреч, Г.П. Никулин мог ознакомиться с текстом этой "записки" у него дома. По лично одному ему известным соображениям, Я.М. Юровский умолчал о том, что автором этого текста является М.Н. Покровский. (Думается, что ему было просто стыдно за свою неграмотность, перед своим бывшим помощником).

И поэтому нет ничего удивительного в том, что в 1964 году Г.П. Никулин заявляет об этой "записке", как о "произведении" Юровского.

Что же касается воспоминаний Я.М. Юровского записанных стенографисткой Музея Революции СССР в 1927 году, то я ничего не могу сказать по этому поводу ( Кроме, пожалуй, того, что в этом деле вновь присутствует стенографистка!).

Возможно, что текст этих воспоминаний (как верно заметил в своей книге "Господи... спаси и усмири Россию" Э.С. Радзинский со слов своей "старой подруги" - сотрудницы Государственного Музея Революции СССР) был изъят органами НКВД, в связи арестом дочери Я.М. Юровского - Риммы Яковлевны Юровской, арестованной в 1936 году. А, возможно, что и нет...

(Думаю, что во время своего посещения Музея Революции СССР 13 марта 1927 года Я.М. Юровский и Г.П. Никулин рассказывали больше о своих "исторических" биографиях, нежели о расстреле Царской Семьи.)