К вопросу о так называемой "записке Юровского".
(из готовящейся к изданию книги Ю.А. Жука "Расстрел царской семьи: факты и выводы")

Пробыв в Екатеринбурге до конца июля 1920 года, Я.М. Юровский, ровно через год, был вновь отозван в Москву, где, по протекции того же Н.Н. Крестинского, получает должность Управляющего Организационно-Инструкторским Отделом НК РКИ.

21 сентября 1920 года Постановлением СНК РСФСР при Народном Комиссариате просвещения была образована "Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП (б)", сокращенно именуемая "Истпарт". Во главе этой комиссии был назначен Заместитель Наркома просвещения М.Н. Покровский, который по инициативе В.И. Ленина, начиная с октября 1917 года, занимался подбором документов, связанных с Октябрьским переворотом и историей РСДРП-РКП (б).

Вероятнее всего именно между сентябрем и декабрем 1920 года происходит встреча Я.М. Юровского с "красным профессором" М.Н. Покровским.

Однако, прежде чем перейти к анализу текста "записки Юровского" следует все же оговориться о том, что собирая материалы по истории партии, М.Н. Покровский вполне мог к этому времени иметь какую-то информацию об убийстве Царской Семьи, полученную по своим каналам. (Имеется в виду информация, полученная из зарубежных источников.)

(Не следует также забывать и о том, что лондонское издание книги Р.А. Вильтона приходится на вторую половину 1920 года, а П. Жильяр впервые опубликовал свои воспоминания в журнале "Illustration" 18 декабря 1920 года.)

Упускать возможность поговорить с живым цареубийцей М.Н. Покровский, как историк и публицист, конечно же, не мог.

И их встреча состоялась...

С большой долей вероятности можно считать, что рассказ Я.М. Юровского об убийстве Царской Семьи протекал в форме беседы, во время которой М.Н. Покровский задавал наводящие вопросы. Вполне возможно, что эта беседа происходила в присутствии стенографистки (не исключена также возможность, что М.Н. Покровский конспектировал рассказ Я.М. Юровского лично).

Кроме того, осенью 1920 года РСФСР находилась в стадии Гражданской войны, а посему какая-либо информация о личности Я.М. Юровского была совершенно нежелательна. (Как М.Н. Покровский, так и Я.М. Юровский вполне могли предположить это обстоятельство).

Этим, на мой взгляд, и характеризуется особенность написания этой "записки": сокращение фамилий и имен членов Царской Семьи, а также непосредственно сам рассказ, изложенный от 3-го лица.

Рассказывая о событиях, происходивших более 2-х лет назад, Я.М. Юровский (не зная материалов Предварительного Следствия и не будучи знаком с упомянутой литературой) мог ошибиться вполне естественным образом: перепутать фамилию повара Харитонова, с фамилией "Тихомиров", забыть фамилию комнатной девушки А.С. Демидовой, спутать время и т.д.

Многим современным исследователям романовской темы очень трудно понять, почему Я.М. Юровский так много "напутал" в своей "записке"?

Нет ли здесь какой-нибудь новой, еще большей каверзы большевиков, оставивших эту записку в качестве "головоломки" для будущих поколений?

(Очень часто рассуждения на эту тему можно услышать в аналогии с так называемыми "Письмами офицера" ) (5)

Для тех, кто до сих пор придерживается подобных рассуждений, скажу следующее. Я абсолютно не разделяю подобные мнения, т.к. для этого надо хоть немного представлять себе психологию "пламенных революционеров" того времени, для которых расстрел Царской Семьи был ничем иным, как "естественным" эпизодом их революционной биографии. (Никто из участвующих в расстреле наверняка не думал в 1918 году, что годы спустя им придется, не единожды, вспоминать о тех далёких событиях.)

Скорее всего, этой же точки зрения придерживался и Я.М. Юровский, которому за калейдоскопом последующих в его жизни революционных событий было бы просто невозможно помнить до мельчайших подробностей ту самую ночь с 16 на 17 июля 1918 года.